Последние дни жизни Мухаммада-Тахира аль-Карахи

12 Сентябрь 2018
3802

С именем Аллаха Милостивого ко всем на этом свете и лишь к верующим – в мире ином. Вся хвала Всевышнему Аллаху, Господу Миров, мир и благословение лучшему из творений, Пророку Мухаммаду (да благословит его Аллах и приветствует), а также его семейству и сподвижникам.

Одним из самых значимых периодов в истории Дагестана является эпоха правления великого полководца, освободителя и лидера – имама Шамиля. Будучи видным учёным, имам огромное значение придавал знаниям и образованным людям, поэтому то время отмечено взлётом исламской науки и мысли, возрождением и формированием целой плеяды учёных, на века вперёд распространивших свет веры по всей территории Кавказа.

Одной из таких знаковых и выдающихся фигур в истории Дагестана был учёный Мухаммад-Тахир аль-Карахи (да смилуется над ним Аллах). Он оставил после себя колоссальное наследие, начиная от историографии Дагестана, в которой детально осветил период Кавказкой войны, и заканчивая трактатами о логике и синтаксисе арабского языка.

В конце своей жизни он (да смилуется над ним Аллах) написал автобиографическое сочинение под названием «Книга о важности стремления улучшать свои деяния по мере сил». В ней он описывает свою учёбу и некоторые случаи из своей биографии, происходившие как в период имамата Шамиля (да очистит Аллах его душу), так и во время его работы кадием Дагестанского народного суда.

Однако недавно были найдены очень ценные копии письма[1], в котором сын Мухаммад-Тахира аль-Карахи (да смилуется над ним Аллах) описывает состояние своего отца в последние дни его жизни. Письмо было написано по просьбе одного из учеников отца – Абдуллаха из с. Дженгутай.

Текст послания:

«О брат Абдуллах из Дженгутая[2], ты попросил меня описать состояние моего отца Мухаммад-Тахира в момент болезни, которая стала причиной перехода в милость Единого Аллаха, и я, его сын Хабибуллах, пишу тебе следующее. Он (да смилуется над ним Аллах) предчувствовал свою смерть и говорил:

"Я постарел, а старики не живут долго". Поэтому отец не разрешал использовать своего большого быка[3].

В одну из ночей, когда отец находился в своей комнате, у него началась сильная рвота. Он позвал меня и сказал об этом, я зажёг лампу и нашёл много крови, в которой не было еды. В то время он ничем не болел. Утром, после того как мы совершили намаз, он повелел мне привести моих детей. Когда я их привёл, он сказал:

"Я думаю, что это начало моей болезни и перехода в мир иной. Я слышал, что перед смертью учёного Умариль Мухаммада аль-Хунухи (да смилуется над ним Аллах)[4] обильно рвало кровью, однако о тайном не знает никто, кроме Аллаха. Усердствуйте же в получении знаний, и нет пользы в ином». Это повеление он повторил несколько раз.

После этого день за днём его болезнь ухудшалась в голове и теле. Он стал часто мочиться, так что ему приходилось многократно вставать ради этого. Однако ни одна капля мочи не попала на его постель до его смерти. Неделю мокрота выходила со следами крови.

После этого болезнь прошла, однако осталась слабость, и нарушился порядок мизаджа[5].

Во время болезни он по утрам и вечерам ел по пол-лепёшки с приправой, и изо дня в день его рацион уменьшался. Постепенно его подвижность и речь ослабли, до тех пор, пока он не оказался в таком состоянии, что не смог встать для совершения малого омовения и намаза.

Это продолжалось в течение месяца, потом он на три дня полностью перестал есть и два дня совершал омовение и намаз сидя, опираясь спиной на возвышение. За исключением последних двух дней в остальные дни он совершал намаз коллективно за имамом.

В последнюю ночь своей жизни он не смог заснуть. В среду 22-го числа месяца Зуль-хиджа 1297 года по завершении утренней молитвы во время зуха, после многократного упоминания Аллаха (зикр) он (да смилуется над ним Аллах) умер.

Когда отца навещал учёный или студент, он завещал ему усердствовать в получении знаний и следовать им и делал за него дуа. А когда его навещал богатый простолюдин (несведущий в области шариатского знания), то отец завещал ему щедро расходовать имущество на добрые дела и также делал за него дуа.

Он много благодарил Аллаха за сохранение его от смуты того времени.

Тому, кто приходил его навещать, он говорил: "Не проси для меня долголетия и излечения от болезни, а проси для меня наставления в вере (иман). Я прожил больше, чем мой отец и Пророк, да благословит его Аллах и приветствует". [Учёному] было тогда 73 года (по лунному календарю, а по солнечному получается 71 год - п.п.).

Он говорил: "Есть две вещи, из-за которых я боюсь Всевышнего Аллаха. Первая: я часто пил чай, потому что он подходит моему слабому организму. Я прошу Аллаха не наказывать меня за это, если за это подобает наказание. И вторая: сколько бы я ни старался, я не сумел противиться беспечности и сну после совершения утренней молитвы до восхода солнца, что порицается шариатом".

Он завещал мне построить возле его могилы комнату (кубба)[6], если получится похоронить его в необщественном месте (мусаббала), однако соорудить её невысокой, чтобы в ней невозможно было совершить намаз, потому что намаз возле могилы совершать нежелательно. Надо построить её для того, чтобы в ней можно было оставаться наедине тому, кто желает изучать и читать книги. Он говорил: "Я думаю, что это для меня будет успокоением". Он повелел, чтобы в течение двадцати дней после его захоронения его книги находились возле могилы.

Я построил то, что он просил, оставил там книги и сказал следующее.

Воздаю хвалу Тому, кто сделал смерть последовательной,

И прибегаю к защите от жалобы на то, что нас постигает.

Благослови и приветствуй избранного из наилучших,

Его семью и сподвижников настолько, насколько старательный усердствует в поклонении и в поисках знаний.

 

Ты перешёл в мир иной, о мой отец, и я не нахожу

Подобного тебе учёного, на которого мог бы положиться.

Мои мысли рассеялись по горизонту в поисках учёного,

Поклоняющегося, и на которого можно было опереться.

 

Если находил поклоняющегося, то того, кто не обладал знаниями,

А если находил учёного, то несправедливого.

И я сказал самому себе: нет подобного тому,

Кто перешёл в мир иной в год печали[7], и на Аллаха ты полагайся.

 

Он собрал книги, исправил рукописи,

Редактировал матны[8], и на них мы опираемся.

Аллах воспитал тебя в этом бренном мире в благе,

И ты не найдёшь плохого местопребывания перед Аллахом.

 

Ты создал нас, Господь, и к тебе наше возвращенье,

Ты оживишь нас, мы в этом верим, и это наше убежденье.

 

Отец (да смилуется над ним Аллах) при жизни тайно от других много раздавал милостыню по мере своих сил. За год до смертельной болезни он завещал израсходовать от имени его родителей на общее благо всё серебро, которое он получил после вступления на службу, сказав: «Потому что они (родители) при жизни отдавали мне предпочтение перед собой»[9].

Он также велел расходовать его имущество на нуждающихся, даже не осведомляя его об этом.

Он давал немного тому, кто приходил к нему с просьбой, а тому, кто ни о чём его не просил, он давал много»[10].

Уважаемый читатель!

Анализируя вышесказанное, хотелось бы сделать несколько важных выводов из жизни этого великого учёного и вспомнить примеры полного самопожертвования и преданности религии и науке:

- несмотря на тяжёлое состояние и слабое здоровье, учёный до конца своих дней призывал получать знания и говорил, что ни в чём нет пользы в этом мире, кроме как в них;

- учёный даже после смерти заботился о людях науки, повелев построить маленькую комнатку для чтения у его могилы. Он считал, что это, и написанные им книги облегчат его положение в Вечном мире и подарят ему успокоение;

- учёный до последних дней старался не оставлять коллективную молитву и усердствовал в раздаче милостыни;

- думая о своём исходе и страшась отчёта, он переживал о, казалось бы, незначительных для нас вещах: об употреблении чая и о сне после утренней молитвы. Бесспорно, сон после до восхода солнца нежелателен, однако мы можем твёрдо сказать, что его сон не был подобным нашему сну, быть может, он дремал несколько минут, но как бы то ни было, боялись ли бы мы за такую незначительную вещь, не говоря уж об употреблении чая, которое, в принципе, дозволено?

Просим у Всемогущего Аллаха милости и прощения за себя, своих родных и всех мусульман, в особенности за учёного Мухаммад-Тахира аль-Карахи. Молим Всевышнего о возможности быть рядом с господином посланников, Пророком Мухаммадом (да благословит его Аллах и приветствует) в обители счастливых в вечной жизни.

В конце хочется попросить тебя, дорогой читатель, о том, чтобы ты испрашивал у Аллаха прощения для этого великого учёного и прочитал за его душу суру Аль-Фатиха и трижды суру Аль-Ихляс.

Подготовил: Муса Багилов

 

[1] Были обнаружены две копии: первая была найдена сотрудником отдела науки и образования Муфтията РД Мухаммадом аль-Годобери в библиотеке медресе по ул. Акушинского в г. Махачкале, а вторая была найдена аспирантом ДИУ Хадисом аль-Андихи в Чародинском районе Дагестана среди книг учёного Исмаиля ан-Нукуши (да смилуется над ним Аллах).

[2] В другой рукописи написано: Абдуллах, сын Абдурахима. Как мы поняли из рукописи, Абдуллах, сын Абдурахима из селения Дженгутай являлся учеником Мухаммад-Тахира аль-Карахи (да смилуется над ними Аллах), однако мы пока не нашли биографию этого человека.

[3] Мы полагаем, что учёный не разрешал заколоть его, чтобы после его смерти можно было раздать мясо в качестве садака за усопшего.

[4] Умариль Мухаммад ал-Хунухи (Гунух — селение, ныне на территории Чародинского р-на Дагестана) — известный знаток арабского языка и мусульманского права, брат известного учёного, учителя Мухаммад-Тахира аль-Карахи Хаджи Дибира аль-Хунухи. Родился в 1229 г. х. и умер в 1284 г. х.

[5] По определению древних медиков, мизадж — это такое состояние, когда основные жидкости организма образуются и пропорционально смешиваются между собой в количестве, необходимом для естества данного организма. Древние врачи в качестве ведущих факторов механизма действия определённого вида мизаджа называли четыре основных жидкости организма, каждая из которых имела определённые свойства: кровь — горячее и влажное; слизь или флегма — холодное и влажное; жёлтая желчь — горячее и сухое; чёрная желчь— холодное и сухое. На основе свойств этих четырёх жидкостей все люди планеты делятся на четыре типа: сангвиники, флегматики, холерики, меланхолики. Нарушение одного из свойств и/или пропорции жидкостей приводило к болезням.

[6] То есть Худжра (запись на полях рукописи).

[7] Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) называл год, когда умерли его супруга Хадиджа и дядя Абу Талиб, годом печали. Подобное горе, которое не поймёт никто, кроме Аллаха, случилось и со мной: моя мать после двухнедельной болезни умерла, потом в течение месяца заболел сын моей сестры, заболел также муж моей дочери и умер, через месяц и одну неделю заболел мой отец и умер, да смилостивится над ними Аллах и соберёт нас всех в Раю, амин! (Запись на полях рукописи).

[8] Тексты книг.

[9] Также на полях автобиографии Мухаммад-Тахира его сын Хабибуллах написал следующее: «Будучи смертельно больным, отец обратился ко мне со словами: "Я был диван-бегом в Шуре возле начальства против своей воли, и я не пошёл к ним работать ради их жалованья. До того, как отправиться к ним, на руках у меня было 30 туманов серебром. После моей смерти подели их между собой и сёстрами", и затем повелел ещё при жизни отделить указанную сумму от остальных денег. Также он сказал: "Оставшуюся сумму израсходуй на общее благо, я ведь не знаю, дозволены ли эти деньги, так как я получил их за то, что находился рядом с ними, и не знаю также, являются ли они недозволенными, ведь я исполнял эту работу не по собственной воле". Я поступил так, как повелел отец, и я не знаю, сколько осталось тех денег, знаю только то, что сумма была большая».

[10] Запись на колофоне второй рукописи: «Я переписал это с записей сына, выдающегося учёного Мухаммад-Тахира, да принесёт Аллах нам пользу от его знаний и одарит нас его заступничеством ради нашего пророка Мухаммада и его заступничества, в его комнате в месяце Рамадан 1298 года.

Самые интересные статьи «ИсламДага» читайте на нашем канале в Telegram.