Верховный муфтий Османской империи Замбили Эфенди
Подавляющее большинство из нас вряд ли когда-либо слышало почти скороговорочное имя Замбили Али Мали эфенди. Разве что исконно восточный титул эфенди наводит на мысль, что речь идет об учёном и святом человеке.
Замбили был не только выдающимся учёным своего времени, но и верховным муфтием Османской империи при султане Селиме Первом. Это был период, когда Европа переживала фактическое перерождение, долгожданный Ренессанс оставил в прошлом кровавую историю, которую европейцы вряд ли поминают добрым словом – инквизицию, сожжения на кострах, походы крестоносцев и средневековое мракобесие.
Казалось бы, Европа становилась более просвещённой, но, видимо, до юга Испании эта всеевропейская тенденция доходила с такой же нерасторопностью, как до Эстонии. В испанской Андалусии охота на ведьм была заменена охотой на мусульман, которых с невиданной жестокостью подвергали пыткам и убийствам.
Султан Селим Первый был настолько разгневан этой тиранией, что издал указ об изгнании иудеев и христиан из Османского государства. Им разрешалось остаться лишь в том случае, если они примут Ислам. Согласно другой версии, стоял вопрос об их фактическом принуждении к принятию Ислама, в противном случае им грозила смертная казнь.
Уверен, что при этих словах исламофобски настроенные читатели Исламдаг.ру (не удивляйтесь, есть и такие) будут потирать руки, обнаружив факт, который по их поспешным выводам можно трактовать как нетерпимость мусульманской религии к иноверцам.
Во-первых, Ислам – это одно, а деяния его последователей – совсем другое. Во-вторых, есть основания полагать, что беспредел в Андалусии был не единственной причиной, вынудившей султана пойти на этот шаг.
Урхан Мухаммад Али в своей книге «Шедевры османской истории» пишет, что немусульманские народы, проживавшие в Османской империи, были в какой-то степени проблемными (по крайней мере, в указанный период).
И в-третьих, и это самое главное, данное постановление так и не увидело свет, на него было наложено вето. Как вы думаете, кем? Верно. Замбили-эфенди, этим набожным и мужественным человеком, который не побоялся пойти против государственной машины османов.
Добившись аудиенции с султаном, Замбили-эфенди спросил его: «О султан, я слышал, что вы планируете принудить религиозные меньшинства принять Ислам». Султан, по-прежнему находившийся в состоянии гнева, ответил: «Да, то, что ты слышал – правда. И что тут такого?».
Султан Селим Первый, видимо, не до конца отдавал себе отчёт в том, что его указ – преступление чистой воды, противоречащее канонам Ислама. Замбили-эфенди было важно помешать ему выполнить задуманное, но тут были нужны точные слова, и он их нашёл:
«Султан, это противоречит шариату, поскольку в религии нет принуждения. Ваш дед (Мухаммад аль-Фатих) не отошёл от норм шариата, когда завоевал Стамбул (в прошлом – столица Византийской империи Константинополь). Он не принуждал никого к принятию Ислама, а напротив, гарантировал иноверцам религиозную свободу. Точно так же и вам следует соблюдать каноны шариата и чтить завет вашего деда».
Настойчивость Замбили-эфенди была воспринята султаном как вмешательство во внутренние дела государства, но муфтий заверил его, что он не преследует никаких политических целей, а лишь выполняет свои непосредственные обязанности.
«Султан, повелевать творить добро и удерживать от неодобряемого входит в мою непосредственную обязанность. И нет у меня другой цели», – сказал он. И он продолжил: «В мою обязанность также входит спасение вашей загробной жизни, если даже для этого придется прибегнуть к другому способу воздействия».
«Что ты имеешь в виду?» – изумлённо спросил его султан. Замбили-эфенди ответил: «Я буду вынужден вынести фетву о вашей отставке в связи с нарушением норм шариата».
В любом другом средневековом (немусульманском, и даже мусульманском) государстве такое было бы воспринято как личное оскорбление правителя, а то и как попытка организовать госпереворот.
Быстрая смерть – лучшее, что могло бы ожидать «провинившегося». Поэтому жрецы, визири и советники, как правило, сидели тише воды ниже травы и лишний раз рот не открывали.
Замбили-эфенди тоже могла ожидать подобная участь, но его заявление было продиктовано духом Ислама, он просто не мог закрыть глаза на откровенный деспотизм. И эта искренность тронула султана до глубины души, он не стал настаивать на своём и прислушался к мнению уважаемого муфтия.
Замбили-эфенди по праву можно назвать героем своего времени, о жизненном пути которого, к сожалению, мало, что известно. И сколько же таких неизвестных или забытых личностей в исламской умме, о которых мы даже не слышали!
Мурад Гайдарбеков
