Легендарный Карим Абдуль-Джаббар: «Ни разу за свою жизнь я не пожалел о том, что стал мусульманином».
В истории человечества всегда были и будут уникальные личности, которые своей волей к мечте, жаждой жизни и упорным трудом вдохновляют миллионы людей по всему миру. Вдохновляют на добро, стремление к цели и работу над собой.
Легендарный спортсмен-мусульманин Карим Абдуль-Джаббар, изменивший ход мирового баскетбола, завоевавший всевозможные награды и титулы, победивший рак, в этом году отметил свое 70-летие. Сегодня мы впервые опубликуем его исповедь в переводе с английского языка – это будет откровенный рассказ от первого лица о жизни Карима Абдуль-Джаббара, о спортивной славе, о долгих духовных поисках и познании себя и о том, как изменилась его жизнь с приходом в Ислам.
Карим Абдуль-Джаббар: «Раньше я был Лью Альсиндором. Сегодня я Карим Абдуль-Джаббар. Переход от Лью к Kариму стал не просто изменением имени, это событие повлекло за собой изменение моего сердца, ума и души. Я не просто перешёл в другую веру, но перешёл в иную духовную вселенную.
Для большинства людей переход из одной религии в другую – это личное дело, требующее интенсивного изучения своего внутреннего мира. Но когда вы знамениты, это становится публичным событием для всех и каждого, люди обсуждают и комментируют всё, что с этим связано. И хотя я стал мусульманином более 40 лет назад, так получается, что я всё ещё защищаю этот выбор.
Меня познакомили с Исламом, когда я только переехал в Лос-Анджелес. Хотя я уже достиг определённой национальной славы баскетболиста, о своей личной жизни я старался не распространяться.
Слава смущала меня и приносила дискомфорт. Я был молод и не мог чётко сформулировать, почему я так стеснялся внимания. В течение следующих нескольких лет я начал понимать это лучше.
Частично причина моей сдержанности заключалась в том, что человек, которого публика так восторженно принимала, не был настоящим мной. У меня не было обычной подростковой мечты стать мужчиной. Я понял, что Лью Альсиндор, которым все восторгаются, на самом деле не тот человек, которого они хотели.
Они хотели, чтобы я был чистым примером расового равенства, символом того, что любой человек, независимо от расы, религии или экономического положения, может стать воплощением американской истории успеха. Для них я был живым доказательством того, что расизм на самом деле не более, чем просто миф.
На самом деле это далеко не так. Мой отец был полицейским с набором правил, я учился в католической школе с большим количеством правил, и я играл в баскетбол под руководством разных тренеров, у которых были ещё более строгие правила. Что-то должно было измениться. Я просто не знал, где я буду гармонично существовать, куда может вписаться моя личность.
Большое вдохновение и мотивацию в молодости я получил после прочтения автобиографии Малкольма Х. Я был потрясён его откровенной историей о том, как он стал жертвой расизма, который заключил его в клетку задолго до того, как он попал в настоящую тюрьму.
И это описание передавало именно то, как я себя чувствовал. Заключённый в тюрьму был отображением того, кем я должен был быть. Первое, что он сделал, это изучил Ислам. А превращение Малкольма из мелкого преступника в политического лидера вдохновил меня более пристально взглянуть на моё собственное воспитание и заставил меня глубже подумать о своей собственной идентичности.
Его объяснение того, как Ислам помог ему найти своё истинное «я» и дал ему силы не только противостоять враждебным реакциям со стороны как чернокожих, так и белых, но и бороться за социальную справедливость, заставило меня изучить Коран.
Это решение впоследствии стало началом долгого пути к духовному ощущению свободы. Но не всё проходило гладко. Я сделал серьёзные ошибки на этом пути. Опять же, может быть, этот путь и не должен быть гладким. Возможно, он должен быть заполнен препятствиями и не всегда правильными открытиями, чтобы оспаривать, доказывать и укреплять свою веру.
Как сказал Малькольм, признав, что он допустил ошибки: «Я предполагаю, что мужчина имеет право одурачить себя, если он готов заплатить за это». Я заплатил за всё сполна.
Как я уже говорил ранее, меня воспитывали в духе уважения и подчинения правилам – я должен был слушаться своих родителей, учителей, наставников и тренеров. Я всегда был старательным учеником, поэтому, когда захотел узнать больше об Исламе, я нашёл учителя в лице Хамаса Абдул-Хаалиса.
Он многое дал мне, рассказав об Исламе, и это было радостное откровение. Затем, в 1971 году, когда мне было 24 года, я принял Ислам и стал Каримом Абдуль-Джаббаром (что можно перевести как «благородный слуга Всемогущего Аллаха»).
Вопрос, который мне часто задают – почему я выбрал религию, столь чуждую (как кажется некоторым) американской культуре, и имя, которое людям было трудно произнести. Некоторые фанаты восприняли это очень лично, как будто я сжёг их церковь или разорвал американский флаг.
Фактически я отверг религию, чуждую моей африканской культуре, и перешёл в ту, которая была частью моего расового наследия (20-30 процентов рабов, привезённых из Африки, были мусульманами).
Принятие нового имени было продолжением моего отказа от всего того в моей жизни, что было связано с порабощением моей семьи и народа. Альсиндор был французским плантатором из Тринидада, это был хозяин моих предков на территории современной Нигерии. Сохранение имени рабовладельца было постыдно для меня и напоминало старый, затянувшийся шрам.
С тех пор я никогда не колебался и не сожалел о своём решении принять Ислам. И есть только один момент – когда я оглядываюсь назад, я бы хотел, чтобы всё прошло спокойнее, без всякой публичности и суеты.
Многие люди рождаются в своей религии. Для них это в основном вопрос наследия и удобства. Их вера основана не только на учении, но и в принятии этой религии как части их семьи и культуры.
Для человека, который переходит в иную веру, то есть становится новообращённым, это вопрос яркой убеждённости, слома правил, отказа от прошлого образа жизни. Новообращённые мусульмане оставляют веру своей семьи и сообщества, начинают следовать новым для них убеждениям, зачастую это может привести к потере семьи, друзей и поддержки со стороны общества.
Но наша религия основана на сочетании веры и логики, и это мощная причина для того, чтобы защищать свой выбор жизненного пути.
Некоторые фанаты по-прежнему называют меня Лью, а потом раздражаются, когда я их игнорирую. Они не понимают, что их отсутствие уважения к моему духовному выбору оскорбительно. Как будто они хотят, чтобы я существовал только как идея того, что я якобы украшаю их мир.
Попробуйте быть мусульманином в Америке. Согласно Исследовательскому центру Пью, общественность США хуже всего относится к мусульманам, намного хуже, чем к атеистам, хотя Ислам – третья по величине вера в Америке. Акты агрессии, терроризма и бесчеловечности, совершённые теми, кто утверждает, что они мусульмане, заставили остальной мир бояться нас. Не зная мирных обычаев большинства из 1,6 миллиардов мусульман мира, они видят только худшие примеры.
Наша обязанность рассказать другим людям об Исламе. Не нужно стараться проповедовать им Ислам, уговаривать сменить веру или что-то в этом роде, а мирно сосуществовать с ними на одной планете, проявляя взаимное уважение и поддержку…».
Перевод с английского специально для портала Исламдаг.ру
Саида Ибрагимова
