Великие мечети мира. Большая мечеть Омейядов в Дамаске

17 Июль 2010
3606

Великие мечети мира. Большая мечеть Омейядов в ДамаскеОдна из самых славных мечетей Ислама по красоте и совершенству постройки, необычности облика, великолепию отделки и украшений. Ее общепризнанная известность позволяет не тратить времени на ее описание. Одно из чудесных явлений, там наблюдаемых, то, что паук не ткет там паутины, а ласточка не проникает туда и не вьет гнезда…

Ибн Джубайр. Путешествие… Москва, 1984, с. 186

Восхищение знаменитого арабского путешественника конца 12 века становится понятным, как только Вы оказываетесь в стенах этой старейшей мечети мира, принимающей всех, кто хочет поклониться Богу и полюбоваться ее красотой. С момента создания в 706–711 годах, в дни славы и могущества халифата Омейядов (661–750) и процветания их стольного города – Дамаска, это поистине уникальное сооружение остается самым притягательным духовным и историческим центром современной Сирии.

Дамасская Джами’ аль-Кабир аль-Умавий – Большая мечеть Омейядов, сохранившая в названии имя давно исчезнувшей династии, была задумана как главное культовое здание первой мусульманской державы; она должна была отвечать престижу молодого и сильного государства и свидетельствовать о благочестии его правителей. По сообщению дамасского историка Ибн Асакира (ок. 1160), омейядский халиф аль-Валид (705–715), которому письменные источники приписывают создание этого памятника, писал византийскому императору: «Я хочу соорудить мечеть, подобной которой никогда не было построено и никогда не будет построено вновь».

По традиции, местом для строительства был выбран древний храмовый участок в центре города, исконная святость которого должна была утверждать священную сущность любого возведенного на нем культового здания. Находки археологов позволили предположить, что в 1-м тысячелетии до н. э. здесь находился храм арамейского божества Хадада.

В 1 веке древний храм сменило большое святилище сирийского бога, которого римляне называли Юпитером Дамасским. От античного сооружения частично сохранились ограждавшие прямоугольную территорию святилища массивные каменные стены, монументальные восточные ворота Баб Джайрун (ныне Баб ан-Нафура – Ворота фонтана) с красивым колонным портиком и великолепная мраморная колоннада, которая и ныне подводит к мечети с запада. В правление императора Феодосия I (379–395), когда Сирия находились под властью Византии, античный храм был превращен в церковь святого Иоанна Крестителя.

История возникновения мусульманского культового здания на храмовом участке древнего Дамаска уводит нас к осени 635 года, когда арабские войска вошли в город с разных сторон, одни – по договоренности с местным сирийским правителем, приказавшим открыть городские ворота, другие – с боем, из-за сопротивления, оказанного византийским гарнизоном. Ибн Джубайр вслед за раннесредневековыми историками сообщает, что отряды арабов встретились в центре территории церкви святого Иоанна Крестителя, после чего ее восточная часть, взятая с бою, осталась за мусульманами, а более обширная западная часть, в которой стоял храм, в соответствии с мирным договором, была возвращена христианам Дамаска. Подписанный арабским военачальником Халидом аль-Валидом, этот договор, как сообщает христианский историк Евтихий (ум. 940), гласил: «Я дарую вам неприкосновенность вашей крови, жилищ ваших, имуществ ваших и церквей ваших, обещая, что они не будут ни разрушены, ни заняты, и будут вам вручены».

На протяжении 70 лет мусульмане делили священный участок с христианами, пока халиф аль-Валид, прозванный в народе Строителем, не начал работы по сооружению главной в Халифате Джами’ аль-Кабир – Большой мечети. Его деятельность была направлена на создание главного культового сооружения мусульман, причем таких достоинств, чтобы оно выгодно отличалось от христианских построек и могло противостоять им красотой архитектуры и убранства. «Он видел, – писал иерусалимский историк аль-Мукаддаси в 985 году в объяснение и одобрение действий аль-Валида, – что Сирия – это страна, давно занятая христианами, и он заметил там красивые церкви… такие чарующе прекрасные и такие знаменитые своим великолепием, как аль-Кумама (арабское название церкви Святого Гроба в Иерусалиме)… Поэтому он стремился построить для мусульман мечеть, которая бы помешала им разглядывать те церкви и стала бы единственной – и чудом на весь мир!».

Для исполнения своих замыслов халиф привлек лучших специалистов, использовал самые ценные материалы и не скупился на траты.

«Говорят, – передавал аль-Мукаддаси, – аль-Валид собрал для постройки дамасской мечети мастеров Персии, Индии, Магриба и Рума и потратил на нее харадж (то есть доход от налогов) Сирии за семь лет, да еще добавил 18 кораблей, груженных золотом и серебром и приплывших с Кипра, не считая подаренных царем румов (то есть, византийским императором) и мусульманскими правителями драгоценных камней, утвари и мозаик».

Здание действительно получилось очень красивым, величественным и соразмерным. Его создатели не уничтожили прежнюю постройку, как на том ошибочно настаивают некоторые авторы, но активно использовали многие ее части, детали и материалы, приемы планировки и конструкции, технику строительства и декора. Архитектура дамасской Мечети Омейядов дает самый ранний и самый замечательный пример органичного преобразования ранневизантийского храма в молитвенное сооружение Ислама. Сохраняя стилистические особенности сирийского зодчества византийского времени, это прекрасное здание в полной мере обладает чертами, утверждающими основы собственно исламской культовой архитектуры. Именно в Дамаске впервые идея колонной мечети воплотилась в классических формах монументального сооружения.

Мусульманское молитвенное здание длиной 157,5 м и шириной 100 м идеально вписалось в вытянутый с запада на восток прямоугольник древних каменных стен. На остатках угловых античных квадратных башен, использованных как мощные и прочные базы, были воздвигнуты четыре минарета, которые, предположительно, заменили христианские колокольни. Ни один из этих первых в Исламе минаретов не сохранился. До наших дней нетронутой осталась лишь древняя башня на юго-западном углу; ныне стоящий на ней трехъярусный минарет – нарядная многогранная аль-Гарбийя (Западная) был возведен в 1488 году мамлюкским султаном Каитбеем. Четырехгранный юго-восточный минарет, носящий имя пророка Исы (мир ему), датируют 1340 годом.

В середине северной стены, возможно, еще при Омейядах, был поставлен третий минарет, перестроенный в конце 12 века, а затем дополненный в правление мамлюкских или османских султанов.

Пространство внутри древних стен освободили под просторный двор – сахн, непременное условие соборной мечети. Северную, западную и восточную стороны двора украсили галереи с деревянными балочными перекрытиями на двухъярусных аркадах. Столбы, арки и стены галерей покрыли мраморными облицовками, резьбой по камню и великолепными мозаиками из цветных стеклянных кубиков-смальт. Пол двора выстлали плитами белого мрамора.

Южную сторону сахна занял огромный молитвенный зал – харам длиной почти 136 м, а шириной более 37 м, открытый во двор аркадой. После пожара 1893 года арочные пролеты закрыли деревянными дверями и окнами с цветными стеклами. Высокий и светлый молитвенный зал внутри по всей длине разделен на три параллельных стене киблы продольных прохода-нефа двумя рядами мраморных колонн, несущих, как и дворовые аркады, два яруса арок. Каждый продольный неф имеет свой потолок, набранный из расписных деревянных балок, и свою собственную двускатную крышу на стропилах – эта особенность позднее была повторена в Большой мечети Кордовы и в аль-Карауин в Фесе. Широко расставленные колонны аркад создавали удобные поперечные проходы от двора к стене киблы. Центральный поперечный проход-трансепт, перекрытый двускатной крышей, поднят выше нефов более чем на 10 м и заметно шире других проходов. Дворовый фасад трансепта с ярусами нарядных арок и окон завершен простым треугольным фронтоном, венчающим красивый, напоминающий триумфальную арку парадный вход в зал; его «охраняют» украшенные мрамором и резьбой высокие опорные столбы контрфорсы.

Трансепт определил главную, сакральную ось мечети, как бы пересекающую двор от северного минарета. На южном конце оси-трансепта, в стену киблы был встроен Большой михраб, существующий и ныне, но в обновленном оформлении. Значительно раньше в восточной половине южной стены мечети был установлен знаменитый михраб Сподвижников Пророка (салляллаху аляйхи васаллям), который не имел ниши вплоть до предпринятого халифом аль-Валидом строительства.

Именно сюда приходили молиться первые мусульмане ДамаскаИменно сюда приходили молиться первые мусульмане Дамаска, и именно здесь была сооружена для основателя династии Омейядов халифа Муавийи, как полагают, первая в Исламе максура («огражденная»).

В средневековых Больших мечетях максурой называли участок вокруг михраба и минбара, огражденный деревянной решеткой или иной оградой с целью обезопасить халифа, имама или правителя. Ибн Джубайр видел в углах зала маленькие максуры, отделенные решетчатыми деревянными ширмами; улемы использовали их «для переписки книг, для обучения или уединения от толпы». В западной части южного нефа располагалась максура ханифитов, где они собирались для занятий и молитвы. Поэтому установленный в западной стороне стены киблы третий средневековый михраб и стал называться Ханифитским. Четвертый михраб был сделан в 20 веке.

В восточной половине южного нефа между арками встроено небольшое мраморное сооружение в виде куба, украшенное колоннами и увенчанное куполом – машхад головы пророка и праведника Йахьи, сына Закарийи (мир ему). Географ начала 10 в. Ибн аль-Факих приводит раннее мусульманское предание, согласно которому во время строительства мечети рабочие наткнулись на подземелье и сообщили о нем аль-Валиду. Ночью халиф сам спустился в подземелье и обнаружил внутри «изящную церковь в три локтя ширины и длины. В ней был сундук, а в сундуке корзина с надписью: это голова Йахьи, сына Закарийи». По приказу аль-Валида корзину поместили под указанный им столб, «обложенный мрамором, четвертый, восточный, известный под названием ас-Сакасика». На месте современной импозантной гробницы Ибн Джубайр в 1184 году видел «деревянный ящик между колоннами, а над ним лампу, похожую на полый хрусталь, точно большая чаша».

Центр зала – пересечение среднего нефа и трансепта, ведущего к Большому михрабу, – осеняет вознесенный на четырех обшитых мрамором массивных столбах большой каменный купол. Первоначально в соответствии с сирийской традицией купол, очевидно, был деревянным. Аль-Мукаддаси утверждает, что его верхушку украшал золотой апельсин, увенчанный золотым гранатом. Во времена Ибн Джубайра купол имел две оболочки: наружную, обшитую свинцом, и внутреннюю, составленную из гнутых деревянных ребер, с галереей между ними. Через окна «маленького купола» путешественник и его спутники видели молитвенный зал и людей в нем, а со «свинцовой галереи», опоясывающей верхний купол, им «открылось зрелище, помрачающее ум», – панорама средневекового Дамаска. Высоко вознесенный купол и в наши дни хорошо виден с разных точек Старого города и служит ориентиром, указывающим на священную часть Джами’ аль-Умавий – молитвенный зал с михрабом. По словам Ибн Джубайра, жители Дамаска уподобляли его «летящему орлу: сам купол как голова, проход внизу (трансепт) как грудь, и половина стены правого прохода и половина левого (нефы по сторонам трансепта), как два крыла орла» и называли эту часть мечети ан-Наср (Орел). При взгляде сверху корпус молитвенного зала и впрямь напоминает простершую крылья гигантскую птицу.

Мечеть Омейядов в Дамаске изначально получила все, что была обязана иметь главная мечеть города и государства. Одним из важных признаков Большой мечети в эпоху Халифата был Дом имущества – Байт аль-мал, место хранения казны мусульманской общины. Байт аль-мал дамасской мечети, по-прежнему стоящий в западной стороне двора, возможно, был самым ранним исламским сооружением этого типа.

Формой он напоминает восьмигранную шкатулку с крышкой-куполом, обшитым листовым свинцом.

Корпус «шкатулки» сложен чередующимися рядами камня и кирпича и защищен тем, что высоко поднят на восьми гладких мраморных колоннах с пышными резными коринфскими капителями, а к маленькой дверце в ее северо-западной грани можно добраться только по приставной лестнице. Все восемь граней сокровищницы были выложены смальтовой мозаикой с узорами и архитектурными пейзажами на золотом фоне, почему Ибн Джубайр и назвал ее «прекрасной, как сад». По его утверждению, дамасский Байт аль-мал был построен аль-Валидом, и в нем хранились деньги – доходы от урожаев и взимаемых налогов. Непосредственно под сокровищницей, внутри кольца колонн, находился фонтан с бассейном, обведенным парапетом. Назначение его не вполне понятно, поскольку обязательный для каждой мечети фонтан для омовений и питья – сабиль был устроен в центре двора и отмечал одну из важнейших точек на священной оси мечети.

В восточной стороне композицию двора «уравновешивает» павильон, напоминающий беседку с куполом на восьми столбах. Время и причина его возведения тоже остаются загадкой. Высказывалось предположение, что это был корпус знаменитых водяных часов Дамасской мечети, однако, по свидетельству Ибн Джубайра, эти часы располагались «справа от выхода из Баб Джайрун», в помещении, имеющем «вид большой круглой сферы с окошечками из желтой меди, открытыми как маленькие дверцы по числу дневных часов и приводящимися в действие механическим устройством. По прошествии каждого дневного часа, – пояснял Ибн Джубайр, – падает по медной гирьке из клювов двух соколов желтой меди, возвышающихся над двумя медными блюдами, причем один сокол находится под правой дверцей… а второй – под последней, слева. В обоих блюдцах сделаны отверстия, и когда гирьки-орешки падают туда, они через внутренность стены возвращаются обратно, и вот вы уже видите, как оба сокола вытягивают шеи с орешками в клювах к блюдам и стремительно бросают их благодаря удивительному механизму, представляющемуся в воображении как волшебство. При падении орешков в оба блюда слышен их звон, и одновременно закрывается пластиной желтой меди соответствующая данному часу дверца». В ночное время стекла, вставленные в 12 круглых решетчатых отверстий из красной меди, поочередно освещаются расположенной позади них лампой, «которую вращает вода со скоростью одного круга в час. По истечении часа свет лампы охватывает соответствующую полоску стекла и его луч падает на круглое отверстие, расположенное напротив, и оно предстает взору красным кругом. Затем это действие переходит на следующее отверстие, пока не пройдут ночные часы, и все круглые отверстия не окрасятся в красный цвет».

По завершении строительства мечеть снизу доверху была одета в роскошный многоцветный наряд. Нижние поверхности на высоту стволов колонн и столбов были облицованы мрамором с крупными геометрическими орнаментами, набранными фигурными плитками и полосками из цветного камня.

Их дополняли оконные решетки, восхищающие остроумной простотой узоров, на первый взгляд сложно сплетенных. Выше, до балочных потолков, царство мрамора сменяли великолепные мозаики, сложенные из миниатюрных кубиков золотой и разноцветной смальты. Они представляют диковинные растения и деревья, простирающие гигантские, одетые листьями ветви или увешенные плодами, пейзажи с узорными шатрами и многоярусными дворцами в окружении зеленых рощ, на берегу полноводной реки. Эти сказочного вида композиции созвучны описанным в Коране картинам Райских садов, где для праведников уготованы «благие жилища» (9:72), текут благодатные реки (47:15, 17), произрастают разного рода кустарники и деревья, дающие тень и обильные плоды, не истощаемые и не запретные (56:11–34). По сообщению арабского историка Ибн Шакира (14 в.), в молитвенном зале «над михрабом была помещена Кааба, и другие страны были изображены справа и слева, со всем, что они производили из деревьев, замечательных своими фруктами или цветами или другими предметами».

Разукрашенный диковинными пейзажами двор, с неиссякаемыми источниками воды и тенистыми галереями сам по себе был райским уголком, где и сегодня жители Дамаска любят укрываться от городской суеты, шума окружающего мечеть базара, пыли и зноя городских улиц. В эпоху средневековья дамасская Джами’ аль-Умавий была сердцем не только религиозной, духовной, но и общественной жизни, где горожане общались друг с другом и проводили досуг. Ибн Джубайр отмечал, что двор мечети «являет собою приятнейшее и красивейшее из зрелищ. Здесь место встречи жителей города, место их прогулок и отдыха. Каждый вечер их можно видеть там двигающимися с востока на запад, от ворот Джайрун к воротам аль-Барид. Один здесь беседует с товарищем, другой – читает Коран».

За двенадцать столетий существования здания его драгоценный покров отчасти исчез, отчасти был заменен новым декором или скрыт слоями штукатурки. С конца 1920-х годов упорный труд исследователей и реставраторов постепенно возвращает мечети первоначальный облик.

Большая мечеть Омейядов в Дамаске, создатели которой охотно воспользовались опытом предшествующих культур, стала образцом мусульманского соборного культового здания. Оставаясь единственным в своем роде архитектурным памятником, она ответственна за многие последующие творения зодчих исламского мира.

Татьяна Стародуб-Еникеева, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской Академии художеств, Москва

Самые интересные статьи «ИсламДага» читайте на нашем канале в Telegram.