«Я никогда не думала, что меня коснется эта трагедия, что мне придется плакать из-за того, что потеряю единственного сына…». Такими словами начала свой рассказ женщина, которая не по годам постарела от того, что ее сын уехал в Сирию и был там убит.
Мурад жил с матерью и рос без отца в доме родителей матери (отец наркоман, живет недалеко от них). С детства его отличала сердобольность, отзывчивость и бесконфликтность. Когда в 13 лет дядя его отвел в секцию по боксу, он, недолго думая, перестал заниматься, сказал, что не сможет ударить человека. В поселке все друг друга знают, знают, кто чем занят и какие у кого интересы.
После окончания школы, не имея возможности поступить в вуз, Мурад остался не у дел. На строительные работы мать его не отпустила, зачем, мол, тяжелые вещи поднимать, лучше уж пусть дома побудет. Были и другие предложения со стороны ее братьев, но она не могла его отпустить, жалела сына. Все думала поженить и как-нибудь устроить, но только чтобы рядом был. И вот потихоньку Мурад начал интересоваться религией. Нашел сверстников, которые ходили домой к одному самоучке, и стал «изучать» Ислам. Мать не уследила, с кем общается сын, благо, не упрекал ни в чем, не изменил свои взгляды на жизнь. То есть никаких признаков, свойственных радикалам, он не проявлял, чем и усыпил внимание матери. Спустя год Мурад внезапно уехал якобы в аварское село на соболезнование.
«До этого времени один раз сын высказал мнение, что хочет поехать в Египет учиться, но поездка была нам не по карману и больше мы к этому разговору не возвращались. Но тяга к знаниям у него всегда была. Видимо из-за этого его и заманили в свои сети вербовщики», – размышляет сегодня Патимат.
Когда она стала узнавать, где сын и куда он поехал, оказалось, что с ним уехал троюродный брат, ещё один парень с женой и ещё кто-то. А тот, кто их отвез в Турцию, побыв там десять дней, спокойно вернулся домой и теперь живет здесь. «Я-то знаю, что он за наших детей получил нормальные деньги и что их дома построены на такие же деньги. Из нашего поселка много парней уехали, и, как я знаю, большинство уже погибло там. Мой сын тоже пробыл там всего четыре месяца. Скоро будет год, как я получила весть о его смерти. Мне не даёт покоя мысль, что мой сын мог взять в руки оружие и выйти убивать людей. Это так страшно – парень, который за свою жизнь и кошку не мог обидеть, вдруг уходит воевать и убивать. Какие страшные люди те, кто направил его на тот путь…».
Патимат долго рассказывала о сыне и говорила, что все же надеется, что он жив и сможет вернуться, даже если его и посадят в тюрьму, он искупит свою вину и будет свободен. Говорила и сама не верила себе, ведь те, кто был с Мурадом, сами сообщили о том, что его уже нет в живых.
Много таких парней попалось на уловки вербовщиков, которые ради своей выгоды отправляют молодых людей якобы на учебу, а на самом деле на верную смерть. После того, как эти молодые люди уехали в Сирию, правоохранительные органы засуетились, начали проводить обыски в домах и «находить» гранаты и тому подобное, приводить матерей в отделы, составлять материалы, но это добавило только цифр в статистические данные о боевиках из России.
Единственное, что теперь можно сделать – это предотвратить отток молодежи. Необходимо без устали работать над пояснением тем, кто собирается уехать даже на учебу за границу, что это огромная ловушка. В Дагестане желающие могут окончить исламские вузы, получить блестящее образование в области религии. Этому можно привести множество примеров. Главное, что здесь дают полезные знания, которые спасают человека от пагубных действий и от неминуемой гибели, здесь не дают знания, которые подталкивают к убийству или терроризму.
Тот единичный случай, который мы здесь привели, яркий пример того, что случайные связи и домашнее обучение может привести к гибели и тяжким последствиям. Не каждый, кто считает себя учителем, таковым является, не все, кто внешне старается походить на отшельников, таковыми оказываются. Поэтому каждый родитель обязан направить ребенка на правильный путь – в мечеть, при которой дают правильные знания по основам Ислама.
