Ислам немыслим без поэзии!

13 Январь 2011
2026

Джаннат Сергей МаркусПочему значительная часть мусульманских текстов – в стихотворной форме? И даже трактаты средневековых учёных по естественным наукам и медицине полны стихов? А полноценное образование мусульманина изначально включало не только богословские знания, но и множество стихотворений. Почему мы сегодня, когда возрождаются практически все сферы исламской культуры, мало знаем и ценим поэзию? Об этом – рассуждения мусульманского культуролога и поэта Джанната Сергея Маркуса.

– Даже наблюдатель со стороны видит особую «поэтичность Ислама». В чём причина?

– Там где мусульмане – звучит Коран, а он был послан людям как Откровение по содержанию, и как высшая Речь по форме. Важно только иметь в виду, что слово «поэзия» относительно Корана может быть использовано лишь как отдалённая метафора. Это ведь не текст, сочинённый человеком, потому никакие сравнения с нашей, сочинённой поэзией быть не должно. Но Творец смысл Послания облёк в форму, доступную пониманию людей. При этом она не является бытовой речью, или напоминанием о поэзии арабских племён, или философским трактатом.

Алимы говорят об особом «кораническом арабском языке», которому до сих пор надо обучаться даже тем, кто по крови араб и вырос в арабоязычной среде. Надо обучаться не только чтению и осознанию смысла, но и таджвиду – чтению вслух. Недаром ведь первое время сам Пророк (мир ему и благословение) держал текст в памяти и сподвижники обучились Корану с голоса. И до XXI века Коран дошёл двумя потоками: как книга и как постоянно звучащие вслух молитвы, чтение на маджлисах и в мечетях. Текст и звук. Важны два типа человека: алим, как знаток и интерпретатор текста, плюс хафиз, как помнящий весь текст наизусть и правильно его произносящий.

Филологи говорят: «поэзия – высшая форма языка». С этой точки зрения всё, сказанное выше о Коране, нуждается лишь в таком дополнении: это текст, не рождённый творческим усилием человека, но данный сверхъестественным путём. Он похож, но в то же время по качеству и по содержанию бесконечно далёк от поэзии, сочинённой нами, людьми. Парадокс, но именно этой высотой происхождения и таинственностью он вдохновляет и поэтов.

Само же вдохновение наше, по-арабски «ильхам» – озарение, наше обращение к Всевышнему и временами ответ, по Его милости. Поэзия, сочинённая искренними мусульманами, всегда нацелена на эту предельную высоту, всегда богообщение. Именно этим объясняется то, что утеряно в современной науке и быту: стихотворная насыщенность учёных трактатов периода классического Ислама, да и всего Средневековья, до Нового времени – это норма.

Почему, к примеру Ибн Сина, одновременно и учёный и великий поэт? Потому что погружение в тайны материи выводило его к созерцанию Творца, пробуждало восторг. Почему книги алимов Дагестана насыщены поэзией? Там применяются два типа текстов: цитаты великих предшественников и собственные стихи. Как известно, шейх Саид-афанди из Чиркея также пишет стихи. Это просто как воздух – часть исламской культуры.

– Но стихи полезны как метод запоминания…

– Конечно! Всегда была и эта практическая сторона: написанный в легко заучиваемой, яркой форме текст полезен молодёжи, осваивавшей науки. У нас это в ослабленной форме сохранилось лишь… в детском саду и в первых классах светской школы. Даже неловко представить, что солидный профессор читает с кафедры стихи, а ученики отвечают на экзаменах стихотворениями-формулами… А зря.

В Новое время, начавшись в Европе, шло вытеснение поэзии в узко понимаемое «личное, субъективное пространство». Или в политические лозунги-агитки, как при советской власти, или в рекламные слоганы, как в рыночное время. По большому счёту, поэзия как «ильхам» – вдохновение от Бога – в «обществе потребления» вовсе не нужна. Вытеснение её – следствие секуляризации, а ещё параллельно и дегуманизации. Высокую поэзию, призывающую к чистоте и свету, меняют на насмешки над человеком, на критицизм, доходящий до цинизма. Увы, подавляющая часть современной поэзии Европы, США, а теперь всё чаще и у нас – это нигилистические упражнения, боль и отчаяние, беспросветность… К сожалению, даже в начавшихся в последние годы конкурсах среди печатных исламских изданий России, члены жюри, редколлегии не обращают на это внимание, им важно, что текст прислан от этнического мусульманина. Но главное не этническое имя, а настрой души, ният. Приходится нередко критиковать путающих исламское с этническим.

– Вы были редактором антологии «Незримое благословенье. Исламский Восток в русской поэзии», которую в 2008 году выпустил Михаил Синельников. В чём смысл такого издания для мусульман?

– Он 15 лет собирал, отбирая наиболее качественное по теме. Сейчас готов ко второму, дополненному изданию. Антология показала, как в восприятии наиболее чутких русских людей живы темы не только Ислама в богословском смысле слова, но и весь быт, вся среда. Ведь большая часть наших поэтов воспринимала именно «исламскую среду» и мало знакома с сутью Ислама. Уникальными прозрениями обладали, пожалуй, лишь Пушкин и Бунин. Наш современник Юрий Линник создал сильный философский венок сонетов «Кааба». Но в целом, в русской поэзии освоение Ислама и созданной им цивилизации только начато. Слишком многое открылось нам только теперь, что даже невозможно перечислить множества тем, форм, чувств, которые предстоит поэтически освоить.

Антология Синельникова важна как пример «всемирной отзывчивости русской души» (по слову Достоевского о Пушкине), проявление единства евразийской цивилизации, пример ныне пишущим, образец диалога культур и религий. Но в тоже время, я уверен, освоение Ислама в русской поэзии – дело будущего, огромная задача для будущих поколений. Что есть на языках иных народов России, не берусь судить из-за незнания языков. В сердце народа проникает лишь то, что впитывается с языком матери. Потому так важно духовное развитие в поэзии. В Древнем Китае, кстати, это было делом государственной важности: император обязан был следить за качеством речи и поэзии подданных: проводят ли они благородные силы, или несут порчу? А чиновники при вступлении на пост на экзамене демонстрировали каллиграфию и поэзию – не чужие, а собственные творения! Так выявлялось: работают ли люди над душой, стремятся ли к гармонии? Следовательно: могут ли они управлять другими, распоряжаться? Так и нам сейчас: без возрождения полной исламской культуры с её каллиграфией и поэзией, в частности – не будет духовного возрождения.

– Вы принесли в редакцию свои стихи – но столь разные по стилю. И совсем иное было в цикле «Сонеты о Пророке Мухаммаде (мир ему и благословение)», ранее в журнале «Ислам».

– Разные темы требуют разных форм. Вот триптих «Джабраил неотступный» с полутёмной экстатической речью, полной смятения души, которой повелевают стать Посланником. И как контраст – стихи для детей. Их стал писать после того, как осознал, насколько именно сейчас необходимо дать детям ясные, простые по форме понятия о вере. Сделал первые шаги к детям по просьбе дагестанских братьев. Прошу ваших дуа, дабы Аллах принял эти усилия и по великой Своей милости позволил продолжать поэтическое делание. Инша Аллах!

Давай читать Коран!

Чуть нараспев читают неспеша

Арабские загадочные звуки.

И кажется: нельзя совсем дышать,

Но – только слушать сердцем чутко.

 

А ты сумеешь так же, неспеша

Читать Коран своим любимым детям,

Чтоб не напал на них и не сгубил шайтан,

Чтоб жизнь у них была светлее всех на свете,

 

Чтоб никогда не впали в глухоту,

И сердце людям было бы открыто,

Чтоб Сам Аллах любил от них мольбу

И не был ни за что на них сердитым?

 

Так сядь же рядом, будем не спеша

Читать и петь загадочные звуки.

Тогда захочется смелей дышать

И сердце станет светлым, добрым, чутким!

Мой дедушка

Седые волосы у дедушки – их кто посеребрил?

И руки – кто морщинами покрыл?

Все говорят, что старость – вот нерадость,

И каждого подстерегает слабость!

 

Но я от дедушки не в силах оторваться -

Так на коленях у него люблю качаться!

И где мне друга лучшего найти,

Он открывает жизнь и проведёт в пути,

 

Он дал мне папу, маму, этот дом – весь свет!

Да, вот таков мой старый, слабый дед.

Я так его люблю, что – вслед за ним, по следу,

Когда я вырасту – то сам я стану дедом!

Моя бабушка

Когда у бабушки слипаются глаза – она устала,

Когда за тучи прячется луна – она устала.

И тонким стеблем тянется с земли – наш минарет,

Услышит ли Аллах мою мольбу – мне скажет «да» иль «нет»?

Я бабушку свою подчас смешу – до боли,

Но огорчаю иногда, тогда и сам реву – до боли.

Я знаю, как она ждала меня – родного внука,

Ей подарила мамочка моя – родного внука.

Я каждый день молюсь о вас – бабуля и мой дед.

Услыши, Боже, песнь мою – скажи мне «да» иль «нет»?

Смогу ли я так честен быть, так смел и чист – как вы?

Смогу ли веру, жизнь и честь свои сберечь – как вы?

За тучи прячется луна – она устала.

И бабушка кладёт меня – она устала.

И тонким стеблем тянется с земли – наш минарет,

Услышит ли Аллах мою мольбу – мне скажет «да» иль «нет»?

Беседу провёл Даниил Хасанов

Самые интересные статьи «ИсламДага» читайте на нашем канале в Telegram.