«Если бы дети со школьной доски знали основы своей религии, то впоследствии избежали бы многих ошибок».
Этот случай произошел год назад в обычной поселковой школе, каких в Дагестане сотни.
Возвращаясь домой с работы в пятницу вечером, я услышала на улице какой-то шум. По голосам я поняла, что это дети, более того – девочки. И удивилась еще больше – на улице явственно слышались ругательства, проклятия и нецензурные выражения. Дойдя до места, откуда доносились крики, я принялась их разнимать, так как девочки дрались. Я их сразу узнала – это были ученицы 7 «А» класса, одноклассницы. Услышав мои возмущения, собравшиеся вокруг драки мальчишки разошлись, однако самих девочек мое появление не остановило – из-за ярости они не видели никого вокруг себя. Наконец мне удалось увести одну из дерущихся. Её лицо было в крови, а губы все еще шептали проклятия и угрозы разобраться с обидчицей завтра. Проводив её немного, я вернулась к оставшимся, чтобы выяснить, что же случилось.
Девочек этих я знала – они всегда были спокойными, примерно вели себя в школе. Как выяснилось, причиной драки послужила национальная неприязнь – в поселке жили представители только двух этносов. Пообещав завтра на работе разобраться, что к чему, и пригрозив вызвать инспектора по делам несовершеннолетних, я пошла домой.
На следующий день я сообщила о случившемся директору школы. Сами ученицы должны были прийти во вторую смену. Но в тот день была свадьба нашего коллеги, и все свободные от уроков учителя отправились на праздник. Из администрации школы осталась я одна.
Во время третьего урока я услышала шум на школьном дворе, и выйдя туда, увидела продолжение вчерашней драки. Отпросившись с урока под благовидным предлогом, девочки продолжали кулаками выяснять отношения, а из всех окон уже начали выглядывать головы любопытных ребят. Нужно срочно что-то предпринять! Пришлось оставить свой урок и поговорить с девочками в свободном классе. Я стыдила их как могла, рассказала, чем грозит эта драка, говорила о нравственности, но тщетно… Глаза детей горели, они меня слушали, но не слышали, они договаривались встретиться после уроков на нейтральной территории. Тут до меня дошло: говорить о нравственности без Бога невозможно! Все мои слова уходили в никуда, для них это было лишь моё мнение, чужое мнение. Но для того, чтобы говорить другим о Всевышнем, нужно самому иметь знания, а мои сведения были так скудны, что я боялась ошибиться в малейших деталях.
Я вспомнила, что по субботам проводятся факультативные занятия по арабскому языку. А значит, что преподаватель арабского Вазипат Гаджиевна на работе. Вот кто мне сможет помочь! Я выбежала из класса, где сидели воинственно настроенные семиклассники, и зашла в учительскую. Моя спасительница сидела над книжкой, я коротко объяснила ей создавшуюся ситуацию и попросила поговорить с детьми, рассказать о тяжести их поступков с точки зрения Ислама. Она немедленно последовала за мной. Когда мы вошли в класс, девочки выкрикивали друг другу обидные слова и клички.
Вазипат Гаджиевна тихим голосом попросила всех сесть. Я сказала детям, что она сейчас им объяснит, ЧТО они сделали, и КАКОЕ наказание за это они получат в мире вечном. Возможно, я сейчас услышу возмущения со стороны коллег или тех, кто считает такие методы ненужными и лишними. Я уж представила все, что мне могут сказать, но я вам отвечу – это именно то, чего не хватает нашим детям. Воспитанные на принципах вседозволенности, не знающие мер и границ, жестокие, грубые, не признающие авторитетов, не имеющие внутреннего стрежня, живущие в чатах и аськах, дети давно нуждаются в духовной пище, как нуждается молодое дерево в воде. От того, чем его будут поливать, зависит, какие плоды оно принесет.
Вазипат Гаджиевна тихим, но суровым голосом начала рассказывать детям о том, как был сотворен человек и за что изгнан из Рая, о том, что будет с теми, кто лжет, с теми, кто причиняет боль другим людям словом или делом. Её рассказ был так увлекателен, что дети затихли, на их лицах, словно в раскрытых книгах, можно было прочитать эмоции – стыд, интерес, раскаяние, страх, любопытство. Никто не кричал, никто не пытался возобновить спор. Было понятно, что они осознали всю тяжесть совершенного поступка.
В конце своей беседы Вазипат Гаджиевна велела подравшимся извиниться друг перед другом. Девочки повиновались. Потом они подошли и извинились передо мной за ослушание и свое поведение. Я поблагодарила учительницу за помощь, осознавая, что иначе на них повлиять было невозможно – сегодня школа не знает, на каких принципах воспитывать детей. Рухнула сильнейшая держава, и на место детских общественных объединений пришли их копии, сломался внутренний стержень. Педагоги могут лишь призывать, но призывать к совести или нравственности, не имея под собой реальной почвы, бесполезно.
Да, наша республика светская, но мы слишком преуспели в своем желании быть такими, как все, мы увлеклись и не заметили, как перестаем быть собой. Это видно по нашим детям – они не знают родного языка, не знают основ Ислама, не знают законов предков. Это очень печально, и пока есть возможность, мы должны ею воспользоваться. Все наши беды – от религиозной неграмотности. Если бы дагестанцы со школьной доски знали основы своей религии, то впоследствии избежали бы многих ошибок и не пошли бы по неверному пути. Один час в неделю, выделенный на урок религиоведения, может намного улучшить создавшуюся ситуацию. Было бы желание…
