Интервью с обычным, но в то же время удивительным человеком, чья жизнь в прошлом не выделялась чем-то ярким
Ислам – религия Аллаха. Многие из нас с детских лет приобщаются к ней, соблюдая её столпы и обязанности. Некоторые приходят к вере в зрелом возрасте, кто-то – к концу жизни. У каждого свой путь к Всевышнему, и никто не знает, чьё поклонение дороже и ближе Создателю. Поэтому никто не вправе упрекать или ругать тех, кто возвращается в Ислам, упустив годы. Надо искренне порадоваться за наших братьев и сестёр, воздавая хвалу Творцу за его безграничную милость.
Жаркий летний день. Духота. В мечети прохладно, работают кондиционеры. Моё внимание привлекает знакомое лицо – не могу вспомнить, где я его видел.
– Ас-саламуалейкум! Что, не узнаёшь?
– Марат! Ты! Здесь?
– Да, я! Что, так изменился?
– Узнал-то я тебя не сразу. Но, говоря откровенно, не ожидал тебя здесь увидеть.
– Да? А если бы тебе сказали, что я загнулся от передозировки или от отравления алкоголем?..
– В это я бы больше поверил, чем в то, что увижу тебя здесь. Только без обид.
– Да нет, какие обиды, я уже привык. И поверь мне, ты не первый, кто мне говорит что-то подобное.
– Но как же! Ты же был кайфариком (любитель разного рода препаратов, изменяющих состояние. – Авт.)…
– Всё это в прошлом. Я уже давно оставил всё это…
– Ты ведь был душой всего нашего района. Ни одна гулянка, вечеринка, да и разборка тоже не обходилась без тебя. Что случилось с тобой, чтобы ты так переменился?
– Что случилось, говоришь?
В начале 2003 года мама очень серьёзно заболела, и нужны были деньги. Я решил поехать на заработки. Хаджимурада помнишь? Высокий такой, худой, по соседству с нами жил. Не перестаю делать ему дуа. Посоветовал одну строительную бригаду, которая работала в Челнах. У них как раз не хватало одного физически крепкого парня для полного комплекта.
Приехали на объект, который был далеко от города, ездили в Набережные Челны только в выходные или за продуктами. Ночевали там же, в одной из комнат, благо с водой и светом проблем не было. Нас было семь человек, четверо делали намаз. Вечерами делать было нечего, и мы общались между собой, чаще на религиозные темы. Мне это было не особенно интересно, поскольку я не был человеком религиозным – ну молятся люди, честь им и хвала, каждому своё. Я всё время думал о том, что придут выходные, получу зарплату, там оплата была еженедельная, поеду в город, отправлю денег домой и, конечно, оторвусь немного в городском баре, чтобы было что вспоминать рабочую неделю.
Пришла зима, выпал снег, в город стало ездить весьма проблематично, особенно возвращаться: время-то позднее, транспорт не всегда ездил. Я стал оставаться на объекте, а деньги домой посылал через бригадира. Больше стал общаться с ребятами, а до этого общение не клеилось, интересы-то разные. Постепенно появился интерес к религии; вспоминаю сейчас, какие глупые вопросы тогда задавал, – стыдно становится. Как мало я тогда знал о своей религии! Я-то считал себя мусульманином, хоть и не делал того, что предписано.
– А что повлияло на тебя, откуда появился интерес? Ты же говорил вначале, что его не было?
– Я и сам себе этот вопрос задавал. Думаю, дело в том, что их поведение способствовало тому.
– Что ты имеешь в виду?
– Например, они говорили, что мусульманину желательно всё время находиться в омовении. И, несмотря на мороз за окном, шли и делали омовение в холодной воде.
– А что, горячей не было?
– Надо было греть, из крана шла только холодная, ведь объект ещё не был сдан. Или вот ещё – никогда не молились поодиночке, всегда джамаатом, строго по времени, не откладывали намаз, как это бывает из-за работы. В разговоре были мягкими со старшими, уважительными, как учит религия. И это очень импонировало даже немусульманам, особенно отсутствие агрессии. Я помню, как русские ребята говорили: «Мы не знали, что мусульмане такие, мы судили о них по телепередачам, считали их очень жёсткими и упёртыми в религиозные постулаты». В общем, к тому времени, когда надо было ехать домой, я и ещё несколько человек начали делать намаз. Что касается меня, то я решил в корне поменять свою жизнь, сделал тавбу и написал об этом домой.
– И как восприняли твои перемены домашние?
– Очень осторожно, – они решили, что я стал ваххабитом. Так бывает. Это первое, что слышат в наше время молодые люди, которые начинают совершать намаз или одеваться согласно Шариату.
На вокзале меня встретил дядя, старший брат отца. Он сразу же повёз к мулле, нашему сельчанину, для беседы. Он задавал мне вопросы, пытаясь выяснить моё вероубеждение, и после этого сказал дяде, что не надо волноваться, а наоборот, надо делать шукру Аллаху, и напомнил ему, каким я был до этого. Дядя очень обрадовался, стал меня обнимать и хлопать по плечу.
– А не обидно было, что тебя так проверяли?
– Нет, если учесть моё прошлое, что они могли обо мне ещё подумать? Если честно, было немного не по себе. Но когда увидел маму, которой дядя уже по телефону сказал, что волноваться не надо... По-моему, ей от этого стало намного легче, чем от дорогих лекарств, которые она тогда принимала.
– Выходит, если бы не болезнь матери, ты бы не встретился с этими ребятами и не изменил свою жизнь?
– Кто знает! Говорят же: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Так и у меня вышло. Алхамдулиллях! Мама поправилась, потихоньку все мои близкие тоже стали больше внимания уделять религии, кто не молился - сейчас молится, кто не постился – постится, а кто нет – тот на пути к этому. Я не считаю, что это моя заслуга, это заслуга тех ребят, которые и словом и делом были муминами. Если бы не они, могли ведь быть и другие, тогда и проверка моего дяди не помогла бы. Кто знает, говорили бы мы с тобой сегодня и что было бы с мамой!.. Альхамдулиллях, альхамдулиллях, альхамдулиллях!
– А сейчас ты с ними общаешься?
– Да, конечно! Мы часто видимся на мажлисах и разных религиозных мероприятиях. Один из них, Абдулла, даёт мне уроки на вечерних курсах в ДИУ. Кстати, будет нечестно утаить, что это благодаря его настойчивости я туда поступил, мне ведь 32 года, очень стеснялся своего возраста, хоть и желание было. Абдулла говорил: у тебя есть свободное время, есть возможность, которую ты не используешь; как в Судный день будешь отвечать перед Аллахом за это? С ним не поспоришь. Пришёл на первое занятие, увидел, что есть люди и постарше меня, и волнения и сомнения сразу прошли. Начал учиться и очень рад этому, никогда так не радовался учёбе, как сегодня.
– Сейчас среди верующих много всевозможных течений, ответвлений и групп. Причисляешь ли ты себя к какому-либо из них?
– Понимаю, о чём ты. Нет, не причисляю. Стараюсь согласно хадису Пророка (мир ему и благословение) держаться большинства. Действительно, сейчас много групп, которые противоречат друг другу, – загляни в Интернет и сам всё увидишь. Именно поэтому я и пошёл учиться в медресе, чтобы иметь знания о своей религии. И чтобы никто, иншалла, не мог мне или моим близким заморочить головы. На мой взгляд, все эти распри из-за отсутствия полноценных знаний.
– Что, например?
– Например, не так давно стоит на рынке один… определённой идеологии и беседует с продавцом. Беседует – это мягко сказано: с пеной у рта пытается доказать ему, что он не должен жить с женой, которая не одевается по Шариату, и что её намаз и пост, который она соблюдает, не аргумент, если не одевается – надо разводиться. Астагфируллах!
Я не выдержал, вмешался, поскольку их разговор слушали присутствующие на рынке люди. Спокойно, без криков и шума опроверг его доводы, сказав, что религия не приемлет насилия и жесткости, привёл несколько всем известных хадисов Пророка (мир ему и благословение), в частности о том, что надо призывать добрым и мягким словом, объяснить молодой женщине необходимость хиджаба и его красоту, и ещё много чего. А после спрашиваю его: у тебя наверняка есть сестра, жена, мама, тёти и т. д., что, они все одеваются согласно Шариату и совершают все предписания религии? На что он уклончиво стал что-то бормотать, а потом сказал, что ему срочно надо уходить, и смылся. Вот так и происходит у нас: учить других каждый горазд, а сам ни на что не способен, кроме как морочить головы людям.
– Всё-таки невероятно, насколько ты изменился. Если бы кто-то сказал, я бы, наверное, не поверил.
– Я и сам иногда не верю, что всё это со мной было, – ну, то, что раньше. Мне кажется, как бы это ни звучало, жить полноценной жизнью я начал с возвращением в Ислам. Ведь согласно хадису Пророка (мир ему и благословение) все мы рождаемся мусульманами, а это значит, что кем мы станем в дальнейшем – зависит от нас самих. Мы выбираем, с кем общаться. Когда в моём кругу общения были люди, которые предпочитали порок чистоте, я был из их числа. А когда выбрал в друзья мусульман, пусть меня к этому подтолкнул случай благодаря Всевышнему, я из мусульман, альхамдулиллях!
Аллаху Акбар!
Удивительно, как религия меняет людей. Я знал Марата жёстким и крепким парнем, кутилой и беспредельщиком. Сегодня это совсем другой человек: мягкий, добрый, готовый прийти на помощь. Мы бы ещё долго говорили с ним, но муэдзин прервал нашу беседу чтением азана. Помолившись, мы обменялись телефонами и договорились о встрече в выходные. Набирая статью – разумеется, с разрешения Марата, – я вспоминал, с каким трепетом он говорил: «Альхамдулиллях, что я из мусульман!»
Ахмад Сиражудинов
