Лиза и сигнал тревоги. Что общего между этими двумя словами?
Поисковый отряд «Лиза Алерт» (alert в переводе с английского – «сигнал тревоги») существует с 2010 года. Они ищут людей, которые пропали в лесах и городах. Работают участники с усердием и самоотверженностью, которые вызывают уважение. Все охвачены идеей «чужих детей не бывает, и потеряться – не значит пропасть». Чёткие устоявшиеся правила, сложившийся за годы поиска эффективный алгоритм действий приносят успешные результаты.
В 2010 году отряда ещё не было, иначе они сразу бы откликнулись на пропажу Лизы Фомкиной. ОВД и МЧС начали поиски запоздало, и четырёхлетняя девочка вместе с тётей умерли от переохлаждения в лесу в окрестностях города Орехово-Зуево.
Те пятьсот человек, которые добровольно вышли искать ребёнка практически без сна и отдыха, не разошлись после окончания поисков. Они и создали поисковый отряд «Лиза Алерт». Не смогли забыть того, что всего лишь один день мог спасти ребёнка – её нашли на десятый день после пропажи, а замёрзла она на девятый.
«Главная цель отряда – защитить право детей на безопасность и жизнь» (lizaalert.org). Однако ищут они не только детей – людей всех возрастов. Как бы стар и, возможно, мало кому интересен ни был пропавший, «Лиза Алерт» ищет его. А существование такого отряда обнадёживает сотни семей, у которых пропал близкий.
«Каждый найденный ребёнок – это шаг к решению огромной проблемы общества, это акт неравнодушия к трагедии одной семьи, это растущая уверенность в том, что помогут в беде».
Отряды «Лиза Алерт» есть во всех регионах Российской Федерации. Есть и наш дагестанский отряд, возглавляет его Даниял Османов. На официальном сайте lizaalert.org прописано, что организация никаких финансовых пожертвований не принимает, однако людей там ждут.
Люди – главный ресурс отряда. Заинтересованные и активные, неравнодушные к чужой беде настолько, что готовы пропадать на поисковой операции сутками. Так поступает и сам руководитель Даниял Османов. С ним встретился сотрудник портала ISLAMDAG.RU.
Даниял Османов региональный представитель «Лиза Алерт» Дагестан
- Нужно ли пройти какое-то специальное обучение, чтобы стать участником организации «Лиза Алерт»?
- Обучение проходят не только те, кто только пришёл, но и те, кто работает давно. Навыки нужно постоянно отрабатывать. В недавних поисках в Кизляре и в Хасавюрте мы приглашали другие регионы на помощь, очень важно отлаженное межрегиональное взаимодействие, поэтому мы тоже выезжаем на помощь в другие регионы страны.
- С ведомствами вы сотрудничаете?
- Да. С правоохранительными органами и МЧС.
- Есть убеждение, что полиция принимает заявление о пропаже человека на третьи сутки после пропажи.
- Это миф. Такого никогда не было. Я очень надеюсь, что те, кто читает ваше сетевое издание, прочтут это. У меня просьба ко всем: если вы поняли, что человек пропал – не ждите истечения трёх суток, сразу сообщайте о пропаже человека, даже если вы знаете, что человек ушёл в лес – если он не вернулся, то считается без вести пропавшим, не нужно ждать, нужно немедленно поднять тревогу.
Есть статистика – если поиск человека начался в первые же сутки, есть 98-процентный шанс найти его живым, на вторые сутки – 80-процентный, на третьи – 60-процентный. Для меня важно, чтобы все в Дагестане знали, что они могут обратиться за помощью в «Лиза Алерт».
Поиск Мухаммада Забитова показал, что все задействованы в поиске. Неважно, есть ли у семьи какие-то большие финансы или связи. Это ещё один стереотип. Ищут всех независимо от социального, материального статуса.
Другое дело, когда люди сами затрудняют поиск. К примеру, пропал человек, семья своими усилиями искала его неделю, все следы затоптаны, близкие уже сделали всё возможное, чтобы усложнить поиск тем, кто профессионально занимается этим. И только через неделю они обращаются к нам.
- Это в случае пропажи и взрослого, и ребёнка?
- Неважно. Вот у нас в Дагестане часто бывает: взрослый человек, бабушка или дедушка, уходит в лес собирать травы или ягоды и не возвращается. Спрашиваешь потом родственников: «Почему не обратились?» Отвечают: «Ну, мы же знали, где он». – «А вы нашли его там?» – «Нет». – «Значит, вы не знали, где он».
Нашли уже спустя время, в овраге, погибшим.
У нас в Дагестане амбиции сильно завышены: «Мы знаем этот лес, лучше нас в нашем лесу никто не найдёт». Это история, которую мы слышим на каждом поиске, а потом приходим и показываем результат. И к тем, кто нас сейчас читает, просьба – обращайтесь сразу.
- К вам, в «Лиза Алерт»?
- К нам или в полицию, не имеет значения. Но у полиции нет алгоритма действий, согласно которому они должны привлекать добровольцев.
- Кто состоит в вашей организации?
- Разные люди. Есть бизнесмены, женщины с детьми, таксисты, госслужащие, сотрудники полиции, офицеры, депутаты. Разных профессий люди.
- Они все вовлечены, они считают, что это их личная ответственность?
- Я назвал только активных. Неактивных ты можешь и не знать, я назвал тех, кто голову готовы отдать, чтобы помочь в поиске пропавших.
- А неактивных много?
- Да, таких очень много. Приходят десять человек, а остаётся один. После успешных поисков приходит много людей – за драйвом, адреналином, за славой. А потом понимают, что всё это вершина айсберга, а на деле их ждёт рутина и колоссальный труд. Чтобы искать качественно, нужно до поиска проделать очень много работы. Не всем это интересно. А те, кто приходит с холодной головой, кто понимает, что искать – это не только ноги в лесу стирать, они работают.
Вот на поиск Мухаммада Забитова в г. Хасавюрт приехали 70 пеших поисковиков отряда из других регионов, и около ста человек в своих регионах из дома помогали проделывать очень большую работу.
Это информационные координаторы: группа СМИ, группа просмотра аэроснимков, группа просмотра камер наблюдения, там много направлений, по которым работают информационные координаторы.
- А сколько лет этому мальчику? Его нашли?
- Три года, уже четыре. Нет, его не нашли.
- Если столько времени прошло, шансов найти живым сейчас очень мало?
- Если бы он погиб где-то поблизости, в радиусе километра-двух, мы бы его нашли. Ничего не исключаем, на всё воля Всевышнего. У нас были случаи, когда детей находили спустя несколько лет. Мы поднимаем проблему пропавших детей и часто рассказываем истории о том, как они спустя несколько лет находились.
- Что происходило в этих случаях?
- Разное. Мы не раскрываем подробности поисков. Пишем только: «Найден. Жив» или «Найден. Погиб». Очень много ведь и грязных историй. А это судьбы людей. Народ у нас любит помусолить. Когда мы начали удалять комментарии с людскими догадками: «Да он, наверное, там… Да она, наверное, там… Да там, наверное, вот это или то случилось…» – на нас обрушился шквал критики.
Переживающих за пропавшую красивую девочку гораздо больше, чем за пропавшего деда. Комментариев под постом о пропаже дедушки было почти 50, а когда пропала симпатичная девочка лет пятнадцати, уже в первые три часа набралось около трёх тысяч комментариев – одни ругают, другие переживают, третьи пишут: «Где ты, вернись», и т. д.
А ситуация обстояла так, что девочка была «бегунок», то есть сбежавшая, а пожилой мужчина мог умереть. Мужчина реально нуждался в помощи в тот момент, но он никому не был интересен, всем интереснее было обсудить девушку.
- Это просто людская болтовня?
- Они пишут и как бы переживают, а через три дня им даже неинтересно, нашли ребёнка или нет. Они даже не помнят, кто пропал – мальчик или девочка. Они переживают в тот момент, когда это на хайпе, а дальше уже не следят, даже не удосуживаются прочитать ориентировки. Просто длинные людские языки. Это домыслы, догадки, обсуждения – все всё знают.
- Это мешает работать?
- Это дико мешает работать. Это портит жизнь, особенно девочек. Мне хочется сказать людям – большинство ведь из нас мусульмане – надо задумываться о религии, прежде чем вступать в пересуды.
– Вы сказали, больше переживают за детей. Как часто их находят?
- Если ребёнок потерялся в природной среде, то чаще всего он находится в первый день поисков, максимум на второй, если заблудился в лесу, ушёл недалеко. Редко когда на поиски ребёнка, затерявшегося на природе, уходит много дней. А в случаях с тёмными грязными историями поиски длятся больше, привлекаются СМИ…
- Их меньше?
- Да, к счастью, их меньше, но грязи и у нас полно. Не меньше, чем где-то там. У нас так же опасно – как детям, так и взрослым.
Не обращайтесь к гадалкам – не помогут
Я хотел бы попросить дагестанцев: не нужно обращаться к гадалкам, колдунам. В случаях пропажи, особенно детей, люди срываются и обращаются к гадалкам.
Бывает, при пропаже людей распространяются голосовые сообщения: «Обратите внимание, некая бабушка сказала, что увидела…», «Какая-то гадалка что-то видит» и т. д. Они сами это распространяют, от них это и идёт, тем самым они «заставляют» поверить в колдовство, предсказания, гадания.
Я очень многим говорил об этом, предупреждал. В том, что касается поисков людей, ни одна гадалка, ни один экстрасенс не был даже близок к реальности. Они говорят обтекаемо: «Ребёнок в воде», «Ребёнок на природе», «Ребёнка украл мужчина», – так кто-нибудь из них близко и окажется. Они тычут пальцем в небо, рассказывают вот эти душераздирающие истории, которые вызывают эмоциональный отклик у близких пропавших.
А очень многие даже настаивают, что мы должны в это поверить. Обращаюсь к людям: не ходите к гадалкам, нет там правды! А в ситуациях с пропажей людей обязательно появляется кто-то, кто предлагает пойти к ним.
Была одна мать, которая сказала: «Пусть даже мой ребёнок не найдётся, но к гадалкам я не обращусь».
Очень многие гадалки пытаются самостоятельно выйти на родственников пропавших людей, пытаются выудить денег. Гадалки рассчитывают – раз там такая шумиха, значит всё отдадут, последнее продадут, чтобы хоть какую-то информацию получить. Вот и пытаются нажиться.
Нам не хватает людей
- Я читала, что те, кто участвует в поисках, очень увлечены этой работой. Расскажите про одного из десяти волонтёров, который остаётся. Есть какие-то черты, характеризующие тех, кто остался в поиске?
- Это всегда разные люди. Бывает, что приходит тихий, скромный человек. И в итоге этот тихий парень или тихая девушка находят возможность отпрашиваться с работы, дома. Принимают участие в поисках – в одном, втором, третьем. При этом человек не бьёт себя в грудь кулаком: «Я буду самым активным поисковиком в отряде!» А те, кто бьёт в грудь и обещают успехи, чаще всего сдуваются. А вот скромные, тихо пришедшие люди молча делают своё дело, не гонятся ни за чем, обучаются. Смотришь, человека вроде не видно, не слышно, а он всё это время и лекции смотрел, и теорию изучал, а не в общем чате участвовал в обсуждениях.
- А что это за лекции?
- Лекции, обучающие поиску людей. Есть для новичков, есть для более продвинутых.
- Что увлекает людей в работе поискового отряда? Я читала, что в главном отряде «Лиза Алерт» в Москве люди так увлекаются поисками, что порой рушатся семьи.
- Считаю, что дело там не в том, что они пришли в отряд и потом уходят из семьи. Дело в том, что семья не разделяет ценности этого человека. Представьте, что мужчине семья диктует, что ему делать. Это очень сложно. И у меня было такое, я сам прошёл через эти проблемы.
- Как вы договорились с семьёй?
- Я сказал: «Всё равно буду заниматься поисковой работой, до этого занимался рыбалкой, тратил на неё гораздо больше денег, не привозил оттуда рыбу, считайте, что я езжу на рыбалку». Семья смирилась.
Конечно, не каждая супруга выдержит, когда муж уезжает так надолго, к примеру, из 20 дней в мае дома я был только два-три дня. Поиски отняли очень много времени. И даже те дни, что я был дома, я присутствовал физически, но был занят поисками. По завершении поисков очень много времени уходит на закрытие поиска.
- Что мотивирует вас?
- Желание помочь. У тех, кто остаётся в отряде, есть понимание этой проблемы. Видишь, понимаешь, что пропавший человек не всегда может вернуться домой самостоятельно, ему надо помочь, его надо найти, оказать содействие.
Я представляю, что человек потерялся в природе, к примеру, лежит где-то в лесу, не в силах идти или кричать, умирает от голода и обезвоживания. Это жутко. Вы были хоть раз ночью в лесу?
- Нет. Упаси Аллах.
- Это страшно. Вырубается фонарь, и всё – вокруг тьма и больше ничего, хрустящие ветки под ногами... Я не представляю там ребёнка.
- Чаще в лесах теряются дети?
- Они теряются везде.
- Посоветуйте, как нужно себя вести, чтобы избежать этого?
- Будьте внимательны. Не расслабляйтесь ни на минуту. С детьми все истории начинаются с того, что родители отвлеклись на пять минут.
- Это если совсем маленькие. А постарше?
- Их надо обучать, говорить, как вести себя в той или иной ситуации.
- А к вам можно отправлять детей на обучение безопасности?
- Для этого нужно найти людей, которые будут обучать детей. Есть у нас направление – школа «Лиза Алерт». Но я уже год не могу найти желающих, которые будут сами обучаться и проводить эти лекции бесплатно для детей.
Для тех, кто хочет ознакомиться, у нас на странице в Инстаграме есть информация. Есть раздел «безвредные советы». Есть ответственные мамы – их немного, правда – которые смотрят, изучают информацию в нашем Инстаграме, а потом обучают своих детей. Таких, к сожалению, мало, а матерей в Дагестане гораздо больше, но они не готовы. Им неинтересно это. Нужно просто сесть, почитать, уделить время, рассказать своему ребёнку о безопасности, изучить на наших ресурсах эти правила, обезопасить своих детей. Каждый считает, что с ним этого не случится.
Вы почитайте комментарии под постами о пропавших детях, многие пишут: «Как можно было недоглядеть, как можно было упустить». А мать просто на пять минут отвлеклась и всё. Ребёнок вышел со двора, пять-семь минут, и его нет. И нет до сих пор. Это реальная история. А их немало. Но всё равно каждый уверен, что с ним этого не произойдёт.
Просто невозможно победить этот стереотип. У нас здесь многие утверждают, что все эти пропажи детей – где-то там, в других регионах России, а у нас здесь, в Дагестане, материнский инстинкт лучше развит.
Ещё одно обращение хочу сделать: занимайтесь своими детьми. Если у вас подростки, не обращайтесь с ними, как с десятилетними. Слушайте своих детей. Услышьте их.
***
На всё Воля Всевышнего, как говорит сам руководитель поискового отряда, который за долгие годы работы повидал множество разных историй, но всегда нужно быть внимательным. Внимательным к самому дорогому, что у вас есть – детям или престарелым родителям, именно этот контингент чаще всего в списках пропавших.
Беседовала Айша Тухаева
