I. Введение. С XVI в. аварцы начинают играть всё более и более заметную роль в общественно-политической и культурной жизни Кавказа. Со времени же дагестанских походов Надир-шаха обретают аварцы неформальный статус главного идейно-политического и силового столпа для суннитов-шафиитов Северного и Южного Кавказа. Именно они были ведущей военной силой, защищавшей в XVII - XVIII вв., тамошние шафиитские территории от иранских войск и от грузин. В эпоху Кавказской войны, которая сыграла заметную роль в уменьшении давления русской армии на Османскую империю и Иран (XIX в.), все три главных военно-политических руководителя кавказцев, носившие звание имам (Газимухаммад, Хамзат и Шамиль) были аварцами. Имам Дагестана и Чечни во время последней русско-турецкой войны (1877 - 1878 гг.), а также имам, который сражался с Красной Армией эпохи Льва Троцкого, были также аварцами.
II. Историография вопроса. А.В. Ракинт, будучи крупным должностным лицом одного из главных государственных архивов России, написал в 1862 г. «Краткий исторический очерк христианства кавказских горцев». Это сочинение выполнено было по распоряжению императора Александра II и, по всей видимости, бывало, в свое время, в руках последнего. Ракинт - на тот момент, кстати, начальник имперского военно-исторического и топографического архива был, как видится, достаточно хорошим знатоком текстов. Поэтому его «записка», составленная в служебных, конечно, целях может быть оценена как серьёзный, на начало 2-й половины XIX в., научный труд.
Ракинт пишет, что в «VIII столетии образовались» на Восточном Кавказе «три мусульманских ханства: Дербентское, Аварское и Ширванское». Произошло это «под владычеством арабов». Мысль свою продолжает Ракинт следующей фразой: «лезгины», под ними подразумевается, прежде всего, авароязычное население, бывшие ранее христианами, сменили свою религию и «приняли окончательно ислам». Произошло это, согласно его тексту, «по распоряжению хана Аварского Абдул-Муслима в 796 г.» и с данного «времени они неизменно остаются магометанами». В данной связи нельзя не упомянуть, что Хрисан Ф. – российский офицер, который посетил столицу Аварии в 1828 г., писал (в хранившемся в архиве своём отчете) о распространении Ислама в Аварии так: в населённом пункте, обладавшем указанным почетным статусом, «хранится отечественная история» аварцев. Согласно тексту её, в 174/790-91 г. некий «кади Абдул-Муслим», опираясь на силу «оружия князя» Хамзы, «ввёл» в аварском «народе исповедание магометанское». Нетрудно, конечно, догадаться, что данный офицерский отчёт (1828 г.) и есть тот исторический источник, который был использован Ракинтом (1862 г.) во время написания своей «записки». При этом скажем также, что под «отечественной... историей» аварцев, датирующей исламизацию Аварии эпохой Харуна ар-Рашида, подразумевается, скорее всего, Тарих Дагестан. Что же касается последней, то её характеризовать можно как один из вариантов дагестанской «исторической традиции».
Для В.В. Бартольда, знатока восточных текстов, позиция Ракинта – касательно датировки исламизации аварцев – была, как видно, неприемлемой. Этот мастер научного анализа, глубоко изучив арабское историческое и географическое наследие IX - X вв., пришёл к выводу, что исламизация этнических дагестанцев стала делать первые более или менее заметные шаги веком позднее даты Ракинта. Мусульманами становились тогда, в основном, знатные обитатели небольших дагестаноязычных территорий, расположенных вблизи Дербента. Что же касается аварцев, то они были в то время (конец IX-X вв.) под управлением своих князей-христиан.
В конце X в. и позднее «ислам в Дагестане делал», по мнению Бартольда, конечно, определённые «успехи», то есть, продвигался от Дербента к границам Аварии, но «только происходило это довольно медленно». Отметил ниже Бартольд и то, что в историческом центре Аварии, хотя и «показывают» пришельцам могилу исламизатора гор, известного как Абу Муслим, на чьём плаще написана дата - 150/767 г., но одновременно утверждают: «шейх» Абумуслим жил в пределах 1010 - 1106 годов. Нельзя, при этом, не обратить здесь внимания – в контексте разбираемого вопроса мусульманизации аварцев, – на следующие слова Бартольда: «историческая традиция» дагестанцев, рассказывающая о принятии Ислама их предками, представляет собой явление относительно позднее, во многом «вымышленное». Она характеризуется тем, что «перенесла» исторические «обстоятельства» послемонгольского «времени на первые века хиджры», чем «русская наука» XIX в. «была введена в заблуждение».
По заданию одной из комиссий ЦК РКП(б) была написана книга под названием «Дагестан», увидевшая свет в 1925 г. за подписью Н.П. Самурского. Конечно, трудно поверить в то, чтобы председатель ЦИК Дагестана, образование которого заключалось в русском начальном училище, мог создать насыщенную разнообразной информацией работу объемом в 130 листов. Здесь перед нами, скорее всего, изложение взглядов политического руководства советского Дагестана, приведённого к власти Москвой в результате ожесточённой вооружённой борьбы с мусульманами Аварии, которое принадлежит перу коллектива.
В книге, подписанной Самурским, говорится, что распространение Ислама «в Дагестане» началось в VIII в. и «первыми восприняли его Кайтаг», лакский Кумух «и главный» политический «центр Аварии». С течением времени, к «XI веку ислам охватил уже весь Дагестан».
В 50-е годы XX в. получила хождение точка зрения, гласящая, что в середине IX в. возникли благоприятные условия для распространения Ислама в Аварии. Согласно этому мнению, аббасидский полководец Буга вторгся в горы (852 г.) и разрушил стоящую там столицу аварцев, после чего «правителем» Аварии «арабы поставили» одного из своих, а «кадием» сделали «Абу-Муслима». Через некоторое время, однако, «арабскую администрацию» аварцы «истребили», а их правитель «начал войну с арабами», которая затянулась на четверть столетия.
А.Р. Шихсаидов широко использовал: во-первых, публикации В.Ф. Минорского", из которых видно, что в IX - XI вв. аварцы были «неверными», сражающимися с мусульманами Дербента и Ширвана; во-вторых, использовал он запись (XVIII — начала XIX вв.) аварских преданий, известную как «История селения Аргвани»; в- третьих, использовал он эпиграфический материал из столицы Аварии, где была ему (А.Р. Шихсаидову) известна в качестве старейшего арабского материала надпись т 934/1527 - 28 г. Все это позволило названному автору «предположить, что «примерно в конце XIII и начале XIV вв.» в столице Аварии «Ислам утвердился окончательно».
III. Ход исламизации горной Аварии. Та источниковедческая база, которая была в распоряжении предыдущих исследователей, порождала, таким образом, выводы, опирающиеся, прежде всего, на формальную логику исследователя, а не на факты, вызывающие доверие. Естественно, что и
их выводы вызывали к себе настороженное отношение. Автором этих строк обнаружен, однако, в историческом центре аварского народа эпиграфический материал, который позволяет переставить выводы исследователей с зыбкой почвы на твёрдую.
В квартале (современном селении Хунзах), где стояли, ещё в первой половине XIX в., замок наследственных правителей Аварии и соборная мечеть, обнаружены были в земле в ходе строительных работ, причем в разных местах, две маленькие каменные плитки.
Первая плитка трапециевидной формы (32x26/32 см). На ней вырезан по-арабски, почерком куфи, текст в восемь строк религиозного содержания. Сохранность его, правда, плохая, но форма начертания отдельных букв, важных для датировки, проводимой с позиций эпиграфики, как науки, — хорошо различима. Хвостик буквы мим, в её конечном написании, выведен вверх от строки, что характерно в Дагестане для XI - XII вв. Далее, все три зубца буквы син расставлены по убывающей, что характерно в Дагестане для XIII в. Соответственно, куфическую надпись на первой (трапециевидной) плитке, обнаруженной в древней столице Аварии, датировать следует концом XII - началом XIII вв.
Вторая плитка прямоугольной формы (18x12,5 см), на ней вырезана почерком куфи арабская надпись в четыре строки; содержание текста даёт, при этом, основание считать, что в стене древнего (не дошедшего до нас) здания, предшествовала данной плитке другая, примерно такая же плитка (на ней вырезано было начало 112 суры Корана и возможно, ещё кое-что), а затем ещё одна плитка следовала ниже. Итак, в первой строке прямоугольной плитки, которая найдена в столице Аварии, вырезано: 1 - 2-я строки - конец 112-й суры Корана; строка 3 - имена собственные, причём последним является, видимо, «Муса»; строки 4 - формула единобожия.
Буква нун, в конечном её написании, имеет на прямугольной плитке, найденной в древней столице Аварии, форму (выведена высоко над строкой), которая характерна для IX - XII вв.
Нельзя не отметить, что две вышеупомянутые каменные плитки, найденные (в земле) в древней столице Аварии (сел. Хунзах), являются старейшими памятниками арабского письма, зафиксированными во всем Сулакском речном бассейне Республики Дагестан. Это, в свою очередь, означает, что они с учётом их текстового содержания, являются более древними свидетельствами мусульманизации местного населения, чем те, что найдены в лакском селении Кумух, который считает дагестанская «историческая традиция» первым населённым пунктом Сулакского бассейна, в котором принят Ислам.
Напомню также тот факт, что названная выше дагестанская «традиция» привязывает исламизацию дагестанских горцев, в том числе и аварцев, к личности шейха Абу Муслима. Подход В.В. Бартольда к вопросу «Абу Муслим в горном Дагестане», изложенный выше, а также содержание работ советских авторов убеждают меня в том, что им разобраться тут в противоречивых показаниях не позволила источниковедческая база. Реальна ли фигура шейха Абу Муслима, действительно ли он сильно отличился в аварских горах – оставалось до сих пор непонятным.
Ответ на эти и другие вопросы даёт, однако, как мне видится, текст Бадра Ширвани, на который не обращали внимания предыдущие исследователи, занимавшиеся историей Дагестана. Итак, названный поэт, творивший на Восточном Кавказе в конце XIV - первой половине XV вв., написал, восхваляя ширваншаха Халилуллаха: «Подобен [ты] Абу Муслиму, чья власть установила трон свой в Аварии». Получается, таким образом, что ещё в XIV в., как минимум, ходили в элитарных кругах исторические предания, говорившие о реальности существования на Восточном Кавказе деятеля по имени Абу Муслим и о его связях с территорией исконного расселения аварцев.
Обобщая изложенные выше данные об истории распространения Ислама в аварской среде, ранее не привлекавшиеся кавказоведами, сказать можно следующее:
После победы, одержанной турками-сельджуками над Византией под Маназкертом (1071 г.), византийцы (рум), откатившиеся далеко на запад, прекратили финансирование числящегося под их властью аварского христианского государства Сарир, политической задачей которого было наступать на кавказских мусульман. Там, в дагестанских горах, возник, как результат, общественно-политический кризис. В тех условиях, когда, кстати, правителем Второго Албанского царства (после 1068 г.) принят был Ислам, что означало, в свою очередь, усиление позиций мусульманства в закавказском Аваристане (Закатальский округ), на Хунзахском плато, где стояла столица Аварии // Сарира, появляется некий Абу Муслим, пришедший, скорее всего, из Кумуха. Он, опираясь на вооружённую силу, захватывает территорию названного плато и прилегающие аварские земли и устанавливает там свою власть, примерно на рубеже XI - XII вв. или немного позднее. Начинается распространение мусульманской религии, с которой аварцы были уже знакомы по событиям VII - VIII вв., аварские юноши начинают ездить по мусульманским землям для расширения своих знаний об Исламе; к 1130-му году, например, были ученики аварской национальности в дербентских медресе и отдельные тамошние мударрисы владели уже аварским языком. В стены некоторых зданий, прежде всего, столичных мечетей, вставляются теперь плитки с куфическими надписями, о которых говорилось выше.
В источниках не говорится, правда, о вторжении войск Буги в пределы Дагестана, а тем более в аварские горы, как и о создании ими там мусульманского государства.
1. Об этом см. в приложении к книге Реза Э.О. Азербайджан и Арран (Атурпатакан и Кавказская Албания). М., 2011, с. 110, 111 (текст В.А. Захарова).
2 Там же, с. Ill - 113, 140 (текст В.А. Захарова).
3 Там же, с. 149, 150.
4 История, география и этнография Дагестана XVIII - XIX вв.: архивные материалы /Под ред. М О. Косвена и Х.-М. Хашаева. М., 1958, с. 268.
5 Об этом арабском тексте см., к примеру, Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р., Дагестанские исторические сочинения. М., 1993, сс. 100 - 102.
6 Об этом термине см. Бартольд В В., Дагестан // Он же. Сочинения. Т. III. М„ 1995. с. 412.
7 Он же. Указ. раб. сс. 409, 410.
8 Там же, с. 413.
9 Нажмутдин Самурский (Эфендиев). Книги, статьи, документы, исследования. Махачкала, 2003, сс. 12,39,61.
10 Магомедов P.M., История Дагестана с древнейших времен до начала XIX века. Махачкала, 1961, с. 80, 81.
11. Минорский В.Ф., История Ширвана и Дербента X -XI вв., М., 1963.